Петр Дубовик: «Бойцы удерживались на БМП с помощью привязанных веревок, ведь я ехал с бешеной скоростью»
Вывод войск из Дебальцево нельзя назвать простым – противник со всех сил пытался взять наших защитников в кольцо. По заверениям Президента, мы сменили позиции с минимальными потерями. Немалая доля заслуги в этом не только принятых правильных решений командиров, но и героизм рядовых бойцов. Мы пообщались с героем, мужество которого восторгает. Старший солдат 30-й отдельной механизированной бригады, постоянное место дислокации которой находится в городе Новоград-Волынский Житомирской области, Петр Дубовик сейчас находиться непосредственно на передовой. Пока автор общалась с ним, боец сменил несколько мобильных телефонов (зарядить аппарат на войне дело сложное).
— Сепары находятся совсем рядом, — ошарашивает меня 32-летний старший механик-водитель Петр Дубовик. – Они по одну сторону склона, а мы по другую. Что-то плохо вас слышу, попробую выйти на небольшой бугорок.
— Боже упаси! – прошу бойца. – Давайте попробуем более безопасный способ. Враг придерживается режима прекращения огня?
— Может быть на другом участке фронта, но не здесь. Проверяя боевую готовность, сепаратисты час от часу бросают в нашу сторону гранаты, пробуют штурмовать. Из-за этого автомат не снимаю… 24 часа в сутки. Вместе с ним ем и сплю. Не расстаюсь также с каской и бронежилетом, его тяжесть уже почти не ощущается. Мы с ним сроднились.
— Расскажите, как вам удалось спасти множество солдат? Об этом случае уже ходят легенды, — интересуюсь у бойца.
— Это получилось случайно, — скромничает Петр. – В село, которое занял враг, направили две роты 30-й ОМБ для уничтожения тяжелой техники и живой силы. Противника уже пытались выкурить другие бойцы, к которым мы пришли на помощь. Враг смог подбить несколько танков и БМП. Силы оказались не равными, теперь уже мы просили подкрепления. Нам пообещали, но время шло, а помощи не поступало. Боеприпасы заканчивались, мы не могли дать достойный отпор. Тем временем враг изо всех сил пытался нас окружить и сомкнуть в кольцо. Стало понятно, что нужно срочно выбираться.
Я велел бойцам загружаться на БМП, мол, попробуем прорваться. Людей влезло столько, сколько сумело – до 25 человек. При этом все были без спальников, рюкзаков, других личных вещей – это занимало лишнее место, чего мы не могли себе позволить. Бойцы удерживались с помощью привязанных веревок, ведь я ехал с бешеной скоростью. К тому же доводилось все время петлять, ведь враг нас заметил и пытался угодить в машину. Снаряды разрывались в тех местах, где я только что сделал резкий поворот. Дорога была ужасной, болотистой, БМП в любую минуту могла увязнуть и стать прекрасной мишенью. Наверное, этого я боялся еще больше. С ужасом проезжал мимо нашей машины, которая ранее здесь застряла при отходе.
Громко читал молитвы, пытаясь перекричать залпы артиллерии. Но ни одну не смог довести до конца, потому что всякий раз… чертыхался, когда снаряды разрывались практически рядом. Начинал читать заново, но опять жутко ругался. Не знаю, на какой скорости мы ехали, и сколько прошло времени. Я приметил небольшой яр и свернул к нему. Здесь не достанет артиллерия противника.
Петр Дубовик остановил БМП и скомандовал всем немедленно выгружаться, намереваясь возвращаться за второй партией бойцов. Когда старший механик-водитель садился в кабину, то услышал за спиной: «Он, что с ума сошел, снова ехать в пекло? Случайно живым приехал и нас целыми привез! Второго шанса не будет! Ты слышишь, Петро?»
Последних слов солдат не слышал, не хотел слышать. Машина резко рванула с места.
— Когда я снова приехал в село, побратимы отказывались верить своим глазам, — продолжает Петя. – Враги уже начинали «зачистку», времени на спасение оставалось еще меньше. На тот момент приходилось дорожить даже секундами. Я распорядился загружаться. Опять влезло столько, сколько смогла уместить машина. Остальные бойцы молча остались стоять. Никто из оставшихся не проронил ни слова, никто не попросил приехать еще. Умоляли о спасении полные от слез глаза бойцов. Я крикнул: «Скоро буду!» и захлопнул дверь кабины.
Началась вторая поездка из ада. На этот раз враг вел себя еще жестче. Противник пристрелялся, и снаряды рвались совсем рядом. Я изо всех сил пытался увернуться от прямого попадания, ехал на огромных оборотах, при этом виляя, словно по серпантину. К сожалению, мне не удалось привезти целыми всех побратимов. В какой-то момент слишком близко возле БМП взорвался снаряд. Одному бойцу оторвало руку. Он скончался от огромной потери крови, как только мы оказались в яру. У второго бойца… снесло голову. Те, кто находился в тот момент на БМП, поседели.
Снова быстрая разгрузка оставшихся в живых и Петр Дубовик направляет свою БМП в село, к оставшимся ожидать бойцам.
— Когда они увидели залитую кровью машину, то без слов поняли, в дороге произошло что-то ужасное, — вздыхает старший солдат. – Времени отмывать БМП просто не было. Бойцы, цепляясь на машину, приклеивались еще не остывшей кровью убитых ребят. Всем было очень тяжело. Кто-то спросил, кого потеряли. На тот момент я не знал ответ. Мне также были не известны фамилии и звания тех, кого перевозил – это было не важно. Главное, чем больше спасти людей.
Хотя противник неплохо целился, я тоже приноровился ехать по «минному» полю. Но не обошлось без везения. Снаряды ложились один за другим. Похоже было, что враг поставил себе цель уничтожить эту БМП. На одном из бугорков машина притормозила, я замешкал, чтобы… перекреститься. И правильно сделал! Там, где я должен был сейчас находиться, прямо перед машиной взорвался снаряд. То есть, если бы сразу дёрнул вперед, то удар пришелся бы как раз посередине БМП. А так никто не пострадал — это было просто чудом.
К счастью, третья и четвертая ходка были без потерь. Когда я приехал пятый раз в село, то велел оставшимся бойцам сначала загрузить… убитых, иначе машина никуда не поедет.
— Почему вы тратили драгоценное время на мертвых? Ведь могли не довезти живых?
— Это для нас с вами они мертвые, а для матерей, жен и детей – это сыновья, мужья, отцы, тела которых нужно придать земле. Я не мог оставить убитых бойцов, с которыми еще вчера спал в одном окопе и делил хлеб, на осквернение врагу.
— Почему вы ездили за бойцами все пять раз, неужели некому было вас сменить?
— Все понимали, что ехать в оккупированное село – это обрекать себя на неминуемую смерть, — отвечает солдат. – Я тоже не хотел, чтобы меня убили, но вы бы видели лица тех, кто ожидал спасения. В основном — совсем молодые парни, многие даже не успели оставить на земле свой след, родить ребенка. Но нужно сказать, что я увез не всех. Враг подошел слишком близко, поэтому двум гранатометчикам пришлось остаться, чтобы обеспечить наш отход. Мне не известна их судьба. Скорее всего, ребята погибли…
— Кто среди ваших спасенных?
— Бойцы из 128 бригады, 25, 13 и нашей 30-й ОМБ, которые ранее отправились им на помощь. Примерно, более ста человек. Специально я их не считал, на тот момент было главным как можно большее количество загрузить бойцов.
— Я знаю, что были также мирные жители.
— Мирных в тот день никто не перевозил, мы просто помогли им укрыться в более спокойном месте. К тому же, 80-ти летняя бабушка физически не смогла бы влезть на БМП и удерживаться там во время езды по «серпантину».
— А как именно бойцы держались, чтобы не свалиться с машины?
— Например, кто-то привязывался за руку к любому крючку или башне БМП, другие привязывались за ногу или все туловище. В ином случае с машины при резком повороте можно было легко слететь. Я предупреждал бойцов – для того, чтобы сохранить жизни, буду максимально вилять, они были к этому готовы. Кроме того, машину сильно подкидывало на ямах и горбах. Словом, если бы бойцы не были привязанными, то по дороге растерялось не менее половины.
Петр Дубовик ранее бывал в «горячих» точках, воевал в Косово. Сразу же после миротворческой миссии поехал защищать родную Украину.
— Петя смелый, отважный и в то же время скромный герой – таким, каким должен быть настоящий защитник, — рассказывает о своем подчиненном заместитель комбата, майор 30-й ОМБ Сергей Майдюк. – Солдат, рискуя жизнью, спас бойцов, помог в эвакуации мирного населения. Все происходило под непрекращающимися обстрелами вражеской артиллерии и гранатометов. Спасенные бойцы обещают, что никогда не забудут того, что сделал для них Петр Дубовик – в прямом смысле подарил им жизнь. Сразу после случившегося, мы представили старшего солдата к государственной награде.
За исключительное мужество и героизм, проявленные в боях на Дебальцевском плацдарме Глава государства наградил Петра Дубовика орденом «За мужество»
— Почему вас не представили к Звезде героя? – интересуюсь у бойца.
— Такие награды обычно получают офицеры, им же сразу повышают звания. К сожалению, простого солдата у нас мало уважают. Хотя я считаю, что именно от нас, рядовых бойцов, многое зависит на фронте.
— Улучшились ли на войне бытовые условия?
— Питание хорошее, нет проблем с оружием и обмундированием. Но плохо обстоят дела с баней. Уже месяц, как мы, бойцы с передовой, нормально не мылись. Лично я последний раз мылся… вначале февраля. Выручают влажные салфетки, но они не заменят баню. Можно набрать в реке воды, на костре нагреть. Но, противник в любой момент может начать штурм, мы должны быть наготове №1. Бывало, что некоторые бойцы… голые и намыленные вылетали с автоматом в окопы. А стирку от миномётного обстрела забрасывало землей, но даже этого не успеваем забрать. Звучит приказ — срочно менять позиции.
— Бывают случаи мародёрства?
— К сожалению, — признается Петр Дубовик. – Как говорят, в семье не без урода. Слышал, что воровали магазины, но командиры это пресекают. Зато не редки кражи личного имущества. Об этом неловко говорить, но каждый из нас держит про запас чистое белье и носки, чтобы сменить, если совсем уж будет невмоготу ходить в грязном. Так вот, приходит момент, когда чувствуешь, что если сейчас же не поменяешь чистые трусы, то умрешь. Открываешь вещевой мешок, все на месте – деньги, мобильный телефон, другие ценности, а трусов нет. Сперли! Обычно это обнаруживается после визита гостей из соседней роты. Вот это для нас хуже мародерства. Вы бы не могли поинтересоваться, можно ли как-то решить проблему с помывкой и стиркой солдат? Эти проблемы особенно остро стоят для ребят с передовой. Чтобы нас один раз в месяц можно было на два дня сменить.
Бойца дома ждет жена и шестилетний сын Андрей. Женщина рассказывает, что мальчику сильно не хватает отца.
— Уезжая на войну, Петя сказал сыну – ты остаёшься в доме за мужчину, — рассказывает Жанна Дубовик. – Андрюша очень волнуется за папу, часто интересуется, когда закончиться война. Наш папа воюет за родину, а мне дома приходиться «воевать» с сынишкой. Без отца мальчик отбился от рук, не слушается. Папа его ругает по телефону, грозится отшлёпать за непослушание, но ребенок только смеется, знает, что тот далеко. Пусть бы скорее закончилась война, чтоб все отцы вернулись домой, воспитывать своих детей…
Ленина БЫЧКОВСКАЯ
